— Вы извините, — затараторила Лола, — адресокваш напомните, пожалуйста, а то телефон-то у меня записан…

Театральная касса находилась на Литейном, недалеко от моста.Собралась Лола быстро. Вняв внутреннему голосу, она не стала надевать своюшикарную норковую шубу. Шуба была из отлично выделанной норки цвета топленогомолока. С отвратительной петербургской зимой Лолу примиряла только возможностьносить эту шубу. Лола погладила мех и, вздохнув, достала дубленку. Дубленкабыла очень приличная, но совершенно не запоминающаяся, такие есть у многихженщин.

Минут сорок Лола поработала над образом, то есть нанесла налицо светлый тон, чтобы загар не бросался в глаза, и сделала такой макияж,чтобы лицо казалось чуть шире, а глаза — чуть меньше.

Она даже навела несколько морщинок возле глаз.

Теперь из зеркала на нее смотрела абсолютно ничем непримечательная женщина хорошо за тридцать.

Театральная касса оказалась небольшой комнаткой, увешаннойвсевозможными афишами и плакатами. Лола заглянула в окошечко, и в лицо ейтотчас пахнуло жутким парфюмерным запахом, Крошечное помещение за окошкомзанимали две женщины, одна — полная молодящаяся крашеная блондинка, другуюпочти не было видно. Она скорчилась в углу, прижимая к носу не первой свежестиносовой платок.

В помещении театральной кассы никого не было. Лолапотолкалась по комнате, разглядывая афиши, потом подошла к окошку, внимаянедовольному окрику блондинки:

— Дама, вы будете билеты покупать или просто такгуляете? А то мы на обед закрываемся!

Судя по голосу, именно она отвечала Лоле по телефону.

— Мне бы на оперу… — промямлила Лола, — хорошо быв Мариинку, на «Сомнамбулу»…

— Что?! — возопила блондинка в окошке. —Дама, вы когда родились — вчера? Да на «Сомнамбулу» все билеты раскуплены наполгода вперед, а у нас их вообще не было. У нас ведь обычная театральнаякасса. Вы представляете, сколько стоят билеты на такой престижный спектакль?

— И сколько же? — улыбаясь, спросила Лола.

Краем глаза она заметила, что вторая женщина, отняв платокот лица, смотрит на нее очень пристально.

— Билетов нету! — отрубила молодящаясяблондинка. — Вот если хотите, возьмите в цирк, горящие…

— Вы издеваетесь? — кротко спросила Лола. — Яже просила на оперу, конкретно на «Сомнамбулу», мне говорили, что у вас можнодостать.., ведь вы Мария Степановна?..

— Кто? — требовательно спросила блондинка. —Кто вас ко мне направил?

— М-м-м…

— Вот что, милая! — решительно заявила тертаятеатральная кассирша. — Если вам цирк не подходит, то ничем помочь немогу, потому что сами видите — вот только остались на концерт группы «Ноги настол», кстати, очень популярная.., или вот в Средний театр, на пьесу «Синиелица на белой стене» или не лица, а ноги…

— И тут ноги, и там ноги! — удивилась Лола иподумала, что если бы группа с таким названием действительно была популярна,билеты не лежали бы в такой задрипанной театральной кассе. Средний театр онапрекрасно знала, он тихо умирал, руководимый бездарнейшим режиссером, которыйсидел на этом месте уже лет тридцать и твердо намеревался уйти с места Главноготолько на кладбище.

— Нет уж, спасибо! — решительно поблагодарилаЛола. Она заметила, что вторая кассирша делает ей за спиной молодящейсяблондинки недвусмысленные знаки.

Лола вышла из театральной кассы и спряталась за ближайшимгазетным киоском. Через некоторое время дверь открылась и оттуда вышлаупомянутая блондинка в песцовой шубе и такой же шапке. Она строго сказалачто-то на прощание своей напарнице, выглянувшей наружу, и не спеша направиласьв сторону.

«Обедать пошла, — поняла Лола, — а у той, верно,денег нет на кафе или бистро, так она на рабочем месте чаек пьет с булочкой».

Она выждала еще некоторое время, после чего дверьтеатральной кассы снова отворилась, и ее поманили внутрь. Лола зашла впомещение, там было холодно, потому что, оставшись одна, кассирша раскрыла всефорточки.

— Запах духов выветриваете? — догадалась Лола.

— У меня аллергия, — призналась кассирша и тут жеперешла к делу:

— Слушайте, что же вы так неосторожны? Зачем же былонапрямую спрашивать про билеты?

— Что вы имеете в виду? — удивилась Лола. —Что подозрительного в том, что я в театральной кассе спрошу про театральныебилеты?

— Ведь вы из налоговой полиции? — спросилакассирша. — Вы пришли по моему заявлению?

Лола от удивления раскрыла рот и вылупила глаза на кассиршу,но быстро справилась с собой.

— В некотором роде… — пробормотала она, — давайтеприсядем, и вы расскажете мне про все подробно, Татьяна Павловна.

Очень кстати Лола успела прочитать на тетрадке с записями,лежащей перед кассиршей, ее имя — Татьяна Павловна Коровкина. Вид у нее былнеказистый: сутулая худая тетка, с коротко стриженными полуседыми волосами иглазами снулой рыбы.

— Понимаете, — жарко зашептала кассирша, —она все время нарушает.., то есть она все время перепродает билеты. На хорошиеже спектакли не достать, а она.., за большие деньги…

Лола мигом смекнула, что заведующая театральной кассойзанимается махинациями с билетами, а эту тетку настолько презирает, что даже несчитает нужным ничего от нее скрывать, не то что делиться доходами. Сам по себетакой факт Лолу интересовал мало, но следовало попытаться расспросить подробнеепро премьеру.

Лола достала билеты, что вытащила из Лениного пиджака, иположила их перед кассиршей. Та вгляделась близоруко и подняла глаза, из которыхдаже исчезла рыбья снулость.

— У вас куплены? Отвечайте на вопрос, — отчеканилаЛола, заметив, что ее визави колеблется, — я на работе, попусту лясыточить некогда…

— Понимаете, — вздохнула Татьяна Павловна, —с этими билетами вышло непонятно. У нее… — она кивнула на стул МарииСтепановны, — есть постоянные клиенты. Одна такая.., любительница оперы…Алла Викторовна…

Лола почувствовала, как при этом имени зубы ее заскрипели, аруки сами собой сжались в кулаки.

Не нужно было обладать особенной интуицией, чтобы понять,что Алла Викторовна — та самая, Ленькина пассия.

— Но у нас точно билетов на премьеру «Сомнамбулы» небыло, — заторопилась Татьяна Павловна. — Билеты разошлись заранее иза большие деньги, потому что такую рекламу сделали. Примерно за неделю допремьеры позвонила эта Алла Викторовна и сказала, что пришлет билеты на«Сомнамбулу» и что Марье Степановне нужно эти билеты придержать. Потом,дескать, придет за ними мужчина, то есть не за ними, а как бы купить…

— Значит, она хотела, чтобы мужчина этот думал, что онсам достал билеты на такой дефицитный спектакль, — догадалась Лола, —приятное хотела сделать знакомому мужчине, так?